Четверг, 15 апреля
Утром 14-го апреля я прибыла самолетом из Ньюарка (США) в аэропорт Берлин-Тегель, 16 апреля мы собирались лететь в Ригу. Но когда мы пришли домой, нас ждало невообразимое роковое известие. Герфриду, затратившему столько усилий на подготовку поездки, звонили из разных городов, сообщая об извержении вулкана в Исландии. Аэропорты закрыты, и только завтра мы сможем понять, откладывается наше путешествие, или отменяется вовсе. Последнее схожее извержение вулкана было в 1821 году, неужели именно сейчас ему приспичило вновь выплюнуть свою лаву? Никогда еще небо Европы не было закрыто по подобной причине.
Пятница, 16 апреля
Со всем своим скарбом мы поехали в аэропорт, питая надежду сегодня все же улететь в Ригу, но аэропорт был закрыт до 20 часов. Герфрид позвонил всем участникам поездки и договорился попытать счастья завтра в 14 часов. 10 участников было из Берлина, 9 – из прочих областей Германии и Швейцарии. Герфрид для всех переоформил билеты, что оказалось несложно, и теперь мы полетим не балтийскими, а карпатскими авиалиниями, на Фоккере 70, два с половиной часа. С частью группы мы познакомились уже в аэропорту. Два господина из Дрездена были уже там, и госпожа доктор Найс, с которой Манфред, мой бывший муж, познакомился в Хайдекруге. Доктор фон Лёвис из Менара собирался читать завтра в Риге доклад, он – балтийский немец шотландского происхождения, у него знаменитые предки в Риге. Но с докладом ничего не получится. Можно забыть и про органный концерт в Рижском соборе, и про доклад культурного атташе, и про экскурсию по городу доктора Бёттихера.
Мы снова дома у Герфрида, и он пытается – в качестве утешения – заказать по интернету билеты в оперу. Если не получится, нас ожидает продолжительная прогулка по городу. Всё вокруг начинает зеленеть, и газоны в парках оживляются нарциссами и тюльпанами. В Исландии бушует вулкан, а в Берлине – весна. Человек не может повлиять на прородные процессы.
После обеда мы объездили весь город на метро и электричке, и пробежали много километров, к Александерплатц, к острову музеев, мимо собора к государственной опере на Унтер ден Линден. Там нам удалось достать последние, к сожалению, дорогущие билеты на «Тоску».
Вообще-то в это время мы собирались ужинать в Риге, но все изменилось. Герфрид все время разговаривал по мобильному, и я только удивлялась его терпению и умению подстраиваться под людей. Он – инициатор, организатор, руководитель этих совершенно особенных поездок в Кёнигсберг, которые он устраивает добровольно, руководствуясь собственным увлечением, и радуется, что большинство участников не теряет интереса к поездке, несмотря на то, что пребывание в Риге со всеми запланированными мероприятиями пришлось вычеркнуть. Надеемся, что все, кто уже добрался до Берлина, смогут завтра вылететь в Ригу и дальше в Кёнигсберг.
Этот утомительный день заканчивается в государственной опере на Унтер ден Линден «Тоской». Постановка настолько удачна и впечатляюща, настолько хороша, что Герфрид побывал на ней во второй раз. После этого мы еще поели где-то горячего чечевичного супчика с сосисками и обсудили нашу поездку, вулкан и «Тоску». Так прошла большая часть ночи, и скоро нам уже надо было ехать в аэропорт.
Суббота, 17 апреля
Первым делом мы узнаем, что и сегодня нам не вылететь. Так что Герфриду снова приходится всех об этом уведомлять. Доктор фон Бёттихер из Ганновера уже прибыл сюда утренним поездом. Я дома одна, принимаю его как гостя, мы общаемся, попивая яблочный сок, ожидая, пока Герфрид вернется, уладив дела. Тогда они оба решают снова отправиться в аэропорт, чтобы снова переоформить билеты или поменять их на другие – на автобус или паром. В это время нелегко, оказывается, добраться до Кёнигсберга. Я лишь удивляюсь тому, что все еще твердо намерены любой ценой добраться до цели. Прекрасная Рига с интересной программой уже вычеркнута. Остается надеяться, что кёнигсбергские планы останутся в силе.
Герфрид и господин фон Бёттихер возвращаются из аэропорта с дурными вестями: в ближайшие дни полетов не будет, во всяком случае, на самолетах. В поисках последней возможности Герфрид звонит своему знакомому российскому немцу в Берлине, который в декабре организовал поездку на микроавтобусе в Кёнигсберг. Ему удается найти для нас два микроавтобуса, которые в это время находятся в пути где-то между Касселем и Гамбургом. Доктор фон Лёвис, для которого особенно важной была программа в Риге, не может добраться из Кёльна в Берлин и отказывается от поездки. Лило Оберли приехала из Швейцарии во Франкфурт, ее нужно было там встретить, но она решает ехать поездом в Берлин. Тем временем доктор Плагеман из Дрездена решает отложить поездку на год.
Герфрид договаривается с водителями микроавтобусов, что они заберут нас возле его дома где-то в полночь. Но, возможно, это будет позже. Со всеми этими хлопотами мы собсем забыли об обеде. Мы отправляемся поесть поблизости тарт фламбе. По пути домой мы заходим к Габриеле Кюстерман, принимавшей участие в кёнигсбергской поездке 2009 года и любезно пригласившей нас на кофе с пирогом.
Вечером телефон успокаивается, и Герфрид может отдохнуть. Доктор фон Бёттихер рассказывает о Риге и показывает изображения дома с большим гербом, принадлежавшего его семье, в центре города. Хорошо, что в путешествие вместе с нами отправляется историк.
Мне очень любопытно, чем закончится это приключение, и правда ли то, что микроавтобусы доедут до Кёнигсберга «всего» за 14 часов. Водители, видимо, никогда не спят и постоянно за рулем. Первым прибывает около полуночи молодой водитель по имени Иван и забирает первых шестерых участников. Мы чувствуем себя летчикамикамикадзе. Иван несется как бешеный и идет на обгон там, где это запрещено. Доктор фон Бёттихер громко произносит по-немецки: «Езжай помедленней», это действует на пару минут, обычно он говорит с Иваном только по-русски. Тем не менее, мы в целости и сохранности добираемся до Раушена. У водителя всего два с половиной часа перерыв, потом ему снова надо ехать в Германию. Мы заносим наши чемоданы в комнаты и тут же отправляемся на экскурсию по городу и на пляж. Это помогает прийти в себя после полной страха двенадцатичасовой поездки на микроавтобусе.
Раушен (Светлогорск) и Кранц (Зеленоградск) до войны были популярными приморскими курортами, где собиралась элегантная публика. Раушен не бомбили, и поэтому в нем сохранились дома, построенные задолго до войны в стиле, характерной для этой местности, с применением материалов из дерева. Но и новые дома здесь построены прекрасно, с восхитительными воротами и заборами из кованого железа. На улицах стоят лотки с украшениями из янтаря.
Когда мы, спустя два часа, возвращаемся в гостиницу, второй автобус с Герфридом, Бербель и Лило Оберли еще не подошел. Он выехал из Берлина только в четыре утра. Две дамы, пришедшие к Герфриду с упакованными чемоданами, в три часа ночи сдались и поехали обратно домой. Когда автобус, наконец, прибыл, мы услышали, что и второй водитель был такой же бесшабашный. Итак, из двадцати предполагаемых участников до места добрались только двенадцать. Мы еще два часа гуляем с вновь прибывшими, потому что и у них после долгого пути возникла потребность размять ноги. Чудесная погода манит нас. Потом мы переводим часы на час вперед и идем ужинать. Мы все страшно рады, что не сдались и добрались, наконец, до Восточной Пруссии. Профессор Гертель, родом не из Восточной Пруссии, а из Дрездена, влюблен в Кёнигсберг и Восточную Пруссию. Он здесь уже в четвертый раз, и мы всегда радуемся, когда он берет в руки микрофон. Его знания и воодушевление кажутся безграничными. Его радость «снова быть на этой земле» заразительна. Почему я так долго не решалась вновь посетить город, где я родилась? Хотела ли я сохранить нетронутыми воспоминания четырехлетней девочки, или не хотела принять того, что люди, которые живут здесь сейчас, считают «мой» Кёнигсберг своей родиной? Различим ли еще в Калининграде дух Кёнигсберга и Канта?
Ужин удался на славу, разговоры – тем более, и Герда Шпербер, больше всех успевшая постранствовать по миру и увлекательно рассказывающая о дальних странах, достает еще бутылку водки из своей дорожной сумки. После этого градус настроения повышается настолько, что мы решаем еще выпить пива на обрывистом берегу, в бывшем танцевальном зале Раушена.
Понедельник, 19 апреля
В 8:30 мы все сидим за прекрасно накрытым столом для завтрака, а в 10 утра наш автобус выезжает в Кёнигсберг. Господин Бартфельд, владелец отеля и знаток Восточной Пруссии, сопровождает нас. Сначала мы останавливаемся в Георгенсвальде (Отрадном) перед домом скульптора Германа Брахерта, где сегодня находится небольшой музей. Директор музея рассказывает о жизни и творчестве мастера, Герфрид переводит для нас. Она – директор – не может поверить, что я родилась в Кёнигсберге до войны. Вот так…
От Георгенсвальде мы едем в Пальмникен (Янтарный). Мориц Беккер и люди, работавшие на него в янтарном карьере, построили Пальмникен. Его большой, красивый дом собираются восстанавливать. Новая крыша производит хорошее впечатление. Рядом находится прекрасная фахверковая постройка, полностью отремонтированная. Третье здание – недавно построенная гостиница «Мориц Беккер». Все это принадлежит его внуку, все, кроме земли, которую он может только арендовать. Напротив, на другой стороне улицы, стоит евангелическая церковь, внешний вид которой смог сохраниться, но внутри она стала русской православной. Из Пальмникена мы едем дальше, на обзорную экскурсию по Кёнигсбергу. Герфрид в последние годы завалил меня соответствующей литературой, и я уже знала, что от старого Кёнигсберга мало что сохранилось, и что в городе превалируют неухоженные блочные дома и непривлекательные государственные строения. Я была готова к этому, но, оказывается, там есть нечто большее, гораздо большее, что я не в силах описать. Я стараюсь держать себя в руках. Смогу ли я еще раз приехать сюда, чтобы выяснить, что это?
В нашей группе есть истинные почитатели Кёнигсберга, знающие этот город и его историю вплоть до времени его основания. Профессор Гертель иногда берет микрофон и раскрывает перед нами Кёнигсберг, как человек, всю жизнь проведший в этом городе. Доктор фон Бёттихер многое может объяснить с исторической точки зрения, он всегда находит благодарных слушателей. Сообщения господина Бартфельда переводит для нас Герфрид.
Мы едем к музею во Фридландских воротах, через которые раньше проходили трамваи, и посещаем выставку «Виртуальный Кёнигсберг», которую я сняла на видеокамеру, чтобы дома еще раз пережить эти впечатления. Прекрасный старый Кёнигсберг. Должно быть, это был город, полный жизни. Я вижу, как слезы выступают на глазах у людей, и хорошо могу понять, почему. Даже самые младшие среди нас чувствуют свою связь с этим городом через рассказы родителей.
Поздний обед снова очень хорош, и я все время удивляюсь полному фантазии оформлению вкусных блюд. После обеда мы едем к дому родителей нашей попутчицы Лило Оберли, родом из Кёнигсберга, живущей сейчас в Швейцарии. Она была здесь уже 14 раз и очень довольна тем, как Герфрид организует поездки. Все остальные тоже комфортно чувствуют себя в группе. В конце концов, даже извержение вулкана не удержало нас от желания приехать в Кёнигсберг!
После ужина в доме Гофмана в Раушене мы снова направляемся на пляж, чтобы наблюдать закат и выпить пива. К сожалению, я поскользнулась на огромных мокрых камнях, упала и ударилась головой. Посмотрим, как я буду чувствовать себя завтра, может, все обойдется.
Вторник, 20 апреля
После завтрака мы сначала едем в Кёнигсберг, находащийся в 40 км от Раушена, на вокзал. Сегодня туда прибывают последние участники поездки, Клаудиа Фольмер и профессор Вольфганг Депперт из Гамбурга. Они бесконечно долго добирались на автобусе, а потом еще простояли на границе. И вот они пересаживаются из своего большого автобуса в наш и принимают участие во всей программе этого дня. Мы едем в Гумбиннен (Гусев) через бывшую житницу Германии. В маленьких поселках по пути почти у каждого дома – гнездо аистов. Огромные поля стоят пустыми, и господин Бартфельд объясняет, что колхозы были расформированы, а мелкие фермеры со своим урожаем не могут конкурировать с продукцией стран Евросоюза. Поэтому поля больше не возделываются. На Востоке, в Гумбиннене, земля более плодородная. Здесь занимаются животноводством и молочным хозяйством, выращивают рапс. Вдали мы видим башню Инстенбурга. Там мы остановимся на обратном пути. В Гумбиннен (Гусев) мы приезжаем позже запланированного, и поэтому первым делом обедаем в зале общины Зальцбургской церкви. Директор христианского благотворительного центра, российский немец Александр Михель рассказывает о работе общины и показывает нам Зальцбургскую церковь. После 1945 года она использовалась как склад и прищла в упадок. После 1991 года ее вновь отстроили на немецкие средства. С учительницей немецкого языка Верой Курносовой мы направляемся в бывшую школу, носившую имя Фридриха Великого и не разрушенную во время войны. В актовом зале находится фреска, созданная в 1912 году и лишь недавно освобожденная от слоя штукатурки и отреставрированная. Она занимает всю поперечную стену актового зала и изображает короля Фридриха Вильгельма I, приветствующего в Гумбинене изгнанных за веру из Зальцбурга протестантов словами, написанными крупным шрифтом под фреской: «МНЕ – НОВЫЕ СЫНЫ, ВАМ – СОСТРАДАТЕЛЬНОЕ ОТЕЧЕСТВО». После этого мы отправляемся на экскурсию по городу и останавливаемся у знаменитого гумбинненского лося, созданного в 1911 году Людвигом Фордермайером, отлитого в Берлине-Фриденау, которым сегодняшние жители Гусева гордятся так же, как некогда гордились бывшие жители Гумбиннена.
Как и в Гумбиннене, в Инстенбурге сохранилось много зданий из немецкого времени. Инстенбург был раньше железнодорожным узлом. Достопримечательностями города являются протестантская церковь, ставшая русской православной, и памятник Анхен из Тарау. Замок Инстербург, старая орденская крепость, превратился в большую руину. В частично сохранившемся флигеле поселилась группа людей, устроивших там своеобразный музей, больше напоминающий чулан. Мы ненадолго останавливаемся у возведенного несколько лет назад большого памятника генералу Барклаю де Толли, который был немцем шотландского происхождения и возглавлял войско русского императора в войне против Наполеона. Мы посещаем и расположенный в нескольких километрах от Инстенбурга другой, чугунный памятник, возведенный в честь Барклая де Толли Фридрихом Вильгельмом III в 1830 году, с надписями на немецком и русском языках. В расположенном по соседству поместье генерал скончался 28 мая 1818 года.
Вечер мы проводим, долго еще сидя вместе. Профессор Депперт не показывает усталости, наоборот, его смех заразителен, и он даже подвигает нас к пению. При этом мы попиваем вино Герды и радостно вкушаем швейцарский сыр, привезенный Лило.
Среда, 21 апреля
После завтрака мы поехали в Кранц (Зеленоградск). Мне это казалось очень интересным. Но меня ждало разочарование. Дом моих родителей еще стоит, но его невозможно узнать. Он в очень плохом состоянии. В нем живут как минимум две семьи. Поскольку у нас было мало времени, мы не стали вступать в контакт с обитателями дома. Старая немецкая брусчатка во мнигих местах разбита. Поэтому из автобуса снимать невозможно. Променад и пляж, где я играла ребенком, выглядят печально, пляж наполовину уменьшился. Буны пришли в негодность, и море безнаказанно обрушивает свою разрушительную силу на берег. Раньше Кранц был излюбленным, ухоженным курортом.
Мы едем в Кёнигсберг и посещаем гимназию-интернат для одаренных школьников. Какие впечатления! Директор школы читает доклад об учениках, предметах, которые они изучают, и открывающихся возможностях и объясняет нам, как можно поступить в эту школу. Переводит учитель немецкого языка Лев Гурвич. Немецкий язык здесь изучается целенаправленно. Нам предлагают закуски на обед, к нам присоединяются некоторые ученики, с которыми мы общаемся. Эта школа является уникальной в русском языковом пространстве и пользуется интересом и уважением в Европе.
Из школы мы едем к новой лютеранской церкви, где нам приходится еще раз обедать в зале общины, что не заслуживает дальнейшего упоминания.
На повестке дня – Немецко-русский дом и встреча с русскими почитателями Канта, краеведами и преподавателями университета имени Канта. Директор Немецко-русского дома Андрей Портнягин приветствует нас краткой речью. Следом за ним, с долгими красноречивыми рассуждениями о немецко-русских дружеских взаимосвязях, а также о политической и экономической ситуации в Калининградской области, выступает немецкий генеральный консул доктор Аристид Фенстер. После этого Герфрид, организатор немецко-русской встречи друзей Канта, приветствует собравшуюся многочисленную публику. Университет Канта представляют несколько историков и профессоров философии. После Герфрида выступает профессор Владимир Гильманов с докладом на тему «Что я должен делать? Кант в дискурсе философий надежды». За ним следует профессор Гютнер Гертель, повествующий о церкви в Раутерскирхе (Альт Лаппинен, ныне Большие Бережки). Он показывает фильм Дитера Копельке и фотографии и рассказывает об истории этой уникальной церкви. С течением лет он стал горячим почитателем Восточной Пруссии и уже кой-кого заразил своим воодушевлением. Доклад доктора Плагемана «Регион Кёнигсберг – прусский Гонконг»? читается в русском переводе господина Бартфельда и снабжается комментариями; немецкие участники читают текст на ксерокопиях.
Далее следует музыкальная программа: три дамы, демонстрирующие за роялем достойное уважения мастерство, певица, молодая, красивая, с хорошим голосом, еще совсем юные музыканты, занявшие первое место во всероссийском конкурсе, двое играющих на балалайке и два мальчика с аккордеоном. Прекрасно выглядел и народный ансамбль танца в пестрых национальных костюмах. Концерт доставил истинную радость. Насладившись искусством, мы перешли к кулинарным наслаждениям вечернего банкета.
Это снова был долгий, полный событий день, и мы довольно уставшими возвращались обратно в Раушен. Там мы еще собрались все вместе, и каким-то образом на столе появились несколько бутылок пива «Кёнигсберг» и «Остмарк». Снова завязались интересные разговоры и дискуссии, за которыми мне, из-за духовного перенапряжения днем и растущей усталости, не слишком удавалось следить. Так что я скоро пошла в постель, через пару минут за мной последовала и Барбель.
Четверг, 22 апреля – День рождения Канта
После завтрака мы едем в Кёнигсберг и первым делом посещаем мемориальное кладбище кёнигсбергским жертвам войны на Кранцер Аллее. Герфрид заказал цветы, и мы возлагаем их к простому памятнику. При этом мы тихонько запеваем «Покойся с миром». Когда идешь по плохим дорогам и улицам Кенигсберга, надо помнить, что многие покойники здесь просто были зарыты в землю, которую потом покрыли цементом.
После этого мы отправляемся к памятнику Канта на Парадеплатц (сейчас ул. Университетская) и осматриваем здание университета имени И. Канта. Оттуда мы пешком идем к Штайндамму, который сейчас носит название Ленинский проспект, книз к торговому центру «Калининградская плаза», где мы снова собираемся пообедать в ресторане «Жажда». Когда мы вместе с толпой людей переходим улицу, Бербель внезапно попадает ногой в выбоину на трамвайных путях и падает. Ей помогают подняться, она жалуется на сильные боли. Кёнигсбергский друг Герфрида, очень милый и всегда готовый помочь Борис Воробьев везет ее в травмпункт. Уже через час они возвращаются. Правая рука Бербель покоится в повязке. Сломан плечевой сустав, но она не хочет накладывать гипс. Мужественно отправляется она вместе с нами в кафедральный собор на празднование дня рождения Канта, после чего Борис отвозит ее в гостиницу. Все мы озадачены этим несчастным случаем, но Бербель утешает нас со своим непобедимым оптимизмом.
В соборе нас приветствует директор Игорь Одинцов, устроивший для нас маленькую экскурсию. Торжество открывается речью российского профессора философии Владимира Брюшинкина, Герфрид переводит. Потом слово берет профессор Вольфганг Депперт и подчеркивает, что Кант был не только «критиканом всего», как назвал его Мендельсон, но и примирителем всего. После этого все встают, и хор собора поет студенческий гимн «Gaudeamus igitur». Затем следует концерт, произведения И.С.Баха в сопровождении хора исполняют молодой органист собора Артём Хачатуров и трубач Алексей Жук. Снаружи, у могилы Иммануила Канта профессор Леонард Калинников произносит краткую речь, затем мы все возлагаем цветы. После этого мы возвращаемся в собор, где Артём рассказывает нам о новом органе.
В Немецко-русском доме мы слушаем доклад профессора Депперта «Иммануил Кант, просвещенный эмпирик, или как Кант открывает пути современной физике». Это был волнующий, захватывающий доклад, из которого я, надеюсь, поняла что-то, что, однако, позднее не смогла словами выразить в дискуссии. Надо еще раз прочесть текст и молча, для себя, поразмыслить над некоторыми понятиями.
Потом мы все идем в расположенный рядом большой, празднично убранный обеденный зал и слушаем речь «бобового короля», которую в этот раз произносит художник Юрий Смирнягин (довольно пространный автопортрет, дополненный и углубленный его женой). После этого мы наслаждаемся щедрой «бобовой трапезой», со множеством прекрасных блюд, ни в одном из которых нет бобов. Серебряный боб находится в десерте, и кто его найдет, тот и будет держать в следующем году «бобовую речь». В этот раз его нашла профессор Виктория Гаврилова, которая, к сожалению, как она сказала в дискуссии после доклада проессора Гертеля, больше интересуется сохранением аистиных гнезд на руинах церкви в Раутерскирхе.
Пятница, 23 апреля
Как всегда, нас ждал вкусный завтрак, а потом поездка в Лосиную низменность, в Альт Лаппинен / Раутерскирх. Профессор Гертель заранее подготовил нас к поездке своим докладом и изображениями руины бывшей церкви, этого удивительного сокровища. 23 апреля был солнечный, но ветреный весенний день. После краткой прогулки мы вышли к руине этой уникальной церкви. Высоко наверху, почти на всех восьми углах руины, аисты свили гнезда. Они живут и на деревьях вокруг. Они привносят сюда жизнь, и я в первый раз слышала, как аисты щелкают клювом. Своеобразный звук, мне кажется, единственный в этой округе.
На мемориальной доске у входа написано:
Церковь в Раутерскирхе / Альт Лаппинене
По проекту Филиппа фон Хице (1626-1673)
(главный архитектор Великого Курфюрста) в форме восьмиугольника
Построена его супругой госпожой Луизой Катариной,
урожденной фон Раутер (1650-1703)
Строительство завершено в 1675 году
Реконструирована и расширена за счет двух пристроек в 1700 году
Барочное внутреннее убранство, алтарь с кафедрой
Барочный орган Кёнигсбергской органной мастерской Мозенгеля
1701 год
Гробница семейства Кайзерлинг,
властителей Раутербургских,
разрушена и сожжена ударом молнии,
с тех пор – руина
Я надолго задерживаюсь внутри руины, а потом несколько раз обхожу вокруг нее. Она не отпускает меня. Если бы можно было упаковать ее в вату и защитить от дальнейшего разрушения! Фон Хицы создали посредством явно непривычной восьмиугольной симметрии храм божий, полный эстетической привлекательности и гармонии. Я благодарна профессору Гертелю за его доклад и экскурсию, ставшие кульминационным пунктом нашей поездки. Мы бросаем последний взгляд на Гильге, широко и спокойно текущую по Лосиной низменности.
После этого в небольшом местечке Раутерскирх нас ждет сюрприз. Профессор Гертель устроил в помещении сестер общины перекус, и мы уютно сидим там вместе после посещения руины. Эти приготовления нас очень тронули.
Сегодня я все время думаю о Бербель, которой пришлось после происшествия на трамвайных путях Кёнигсберга остаться в гостинице и которая, вероятно, страдает от боли.
Суббота, 24 апреля
Прощание
Пятеро из нашей группы отправляются обратно на большом маршрутном автобусе. Среди них и Бербель, поскольку там больше места для ее плеча в толстой повязке. Регина Вангеман едет назад на собственной машине, Лило, всегда радостная кёнигсбержка, остается еще на неделю. Шестеро остальных проводят последний день свободно, без запланированной программы. Мы с Герфридом приглашены в гости к семье Калинниковых. Клаус и Уте фон Койслер собираются совершить продолжительную прогулку по Раушену, а Лило и Герда гуляют по Кёнигсбергу. Вечером мы идем в собор, где состоялся концерт памяти жертв геноцида армян в Турции в 1915 году, он глубоко тронул нас. На концерт и последовавший за ним ужин приехали Уте и экхард Бэсман из Алленбурга близ Фридланда, куда мы вообще-то собирались поехать, согласно нашей программе. Но мы уже не успевали сделать этого. Хорошо, что мы все-таки смогли познакомиться. На ужин Герфрид пригласил также Артёма и армянскую певицу. Борис Бартфельд и его дочь Александра также присоединились к нам. Это было прекрасное окончание нашего путешествия.
Воскресенье, 25 апреля
Последний завтрак в доме Гофмана, потом мы едем в Кёнигсберг, где в 12 часов садимся в микроавтобус до Берлина. В этот раз у нас более спокойный водитель и приятная поездка, правда, 2,5 часа нам пришлось простоять на российско-польской границе. В полночь мы прибываем в Берлин. Ровно восемь дней назад, 17-го апреля, в полночь, мы выехали отсюда. Извержение вулкана стоило нам четырех дней и посещения Риги. Но, несмотря на все начальные препятствия, эта третья кёнигсбергская поездка друзей Канта была абсолютным успехом. Я сожалею, что меня не было во время первых двух поездок, и надеюсь, что смогу увидеть как можно больше людей из нашей группы в следующем году.
Гизела Пост
