Кант и семья Мотерби

Роберт Мотерби, многие годы друживший с Иммануилом Кантом, родился 23.12.1736 в Гулле (Йоркшир, Англия). У него было четыре брата и три сестры. Его отец Джордж (род. 20.12.1688) был женат на Анне Готам. Он умер в 1748 году, когда Роберт был еще ребенком. Роберт Мотерби переехал в Кёнигсберг в возрасте 17 или 18 лет. Работавший в Кёнигсберге английский купец Джозеф Грин (1727-1786) искал себе надежного помощника, молодого англичанина, который впоследствии смог бы стать его компаньоном. Джозеф Грин, родом из Гулля, как и Роберт Мотерби, был холост и бездетен. Грин обратился к деловому партнеру в Гулле с просьбой порекомендовать ему ответственного молодого человека, и тот посоветовал ему Роберта Мотерби. Роберт Мотерби, прибывший в Кёнигсберг, не зная ни слова по-немецки, быстро выучился и стал компаньоном Грина. По его желанию он полностью перенял дела фирмы и успешно ей управлял.

Будучи молодым доцентом, Кант получал лишь небольшое жалование. Но он регулярно вкладывал небольшие суммы в дело Грина & Мотерби, его состоянием хорошо управляли, что позже обеспечило ему приличный достаток. Грин, Кант и Мотерби были не только деловыми партнерами, но и близкими друзьями. Это дружба увековечена интересной гравюрой на бокале из частной коллекции cемьи Мотерби:

Эта гравюра документирует дружбу между Кантом и Робертом Мотерби уже в 1763 году. Их дружба продлилась до самой смерти Роберта Мотерби  (1801), намного дольше, чем предполагали многие биографы Канта. Благодаря помощи Общества Друзей Канта и Кёнигсберга этот бокал находится с 26 июля 2021 г. в фонде Восточно-Прусского краеведческого музея в Люнебурге (https://www.ostpreussisches-landesmuseum.de/ru). 

В 1767 году Роберт Мотерби женился на Шарлотте Туссен (30.04.1742 – 10.09.1794). Шарлотта была одной из многочисленных дочерей Жана Клода Туссена (21.05.1709, Магдебург – 23.12.1774, Кёнигсберг) и его жены Катарины, урожденной Фрейсине (1719, Кёнигсберг – 21.10.1744, Кёнигсберг). Жан Клод Туссен был совладельцем торгового дома Туссен & Лаваль. Его родители были родом из Франции.

У Роберта и Шарлотты Мотерби было 11 детей (6 сыновей и 5 дочерей, один сын и одна дочь умерли вскоре после рождения). Многочисленные роды серьезно подорвали здоровье Шарлотты, она умерла в 1794 году, когда ей было всего 52 года.

Кант до глубокой старости был постоянным гостем в доме Мотерби.  Ученик, а позднее коллега Канта Карл Людвиг Пёршке (1752-1812) писал 7.02.1798 философу Иоганну Готлибу Фихте: «Поскольку Кант больше не читает лекций, и не посещает общества, кроме дома своего друга Мотерби, он теряет здесь постепенно свою известность, даже слава его уменьшается».

Воскресные обеды в доме Мотерби были неотъемлемой частью жизни Канта. На его глазах росли дети Мотерби, и он стал почти членом семьи. Роберт Мотерби приглашал Канта всегда в письменном виде, посылая к нему утром в воскресенье своего слугу с приглашением. Когда Кант, в свою очередь, звал на обед Роберта Мотерби, он утром этого дня посылал к нему своего слугу Лампе с приглашением. Такой учтивости Кант придавал большое значение, ведь у приглашенного должна была оставаться возможность отказаться. Даже в таких повседневных вещах Канту всегда были важны признание и уважение свободы другого человека.

В 1892 году (спустя многие годы после смерти Канта) кёнигсбергский банкир и меценат Вальтер Симон поручил живописцу Эмилю Дёрстлингу, автору исторических полотен, картину, изображающую Канта в его доме в качестве хозяина. Руководствуясь сочинением Кристиана Фридриха Ройша «Кант и его сотрапезники» (1847) Дёрстлинг изобразил известных кёнигсбержцев, бывших частыми гостями Канта (среди них был и Роберт Мотерби, на картине он сидит по левую руку Канта).

В музее восстановленного Кёнигсбергского кафедрального собора в Калининграде висит копия этой картины.

Дети Роберта и Шарлотты Мотерби получили воспитание в духе свободомыслия, они бегло говорили по-немецки, по-английски и по-французски. Кант принимал в их воспитании значимое участие, он способствовал тому, что сначала Джорж, а позднее Вильям и Джозеф в возрасте с 6 до 13 лет посещали «Филантропинум» в Дессау, который он высоко ценил за прогрессивные методы обучения. Известны письма Канта  Кристиану Генриху Вольку от 28.03.1776 и Иоганну Вернгарду Базедову от 19.06.1776, касающиеся принятия Джорджа Мотерби (род. 07.08.1770) в «Филантропинум».

Письмо совершенно иного рода, хотя тоже с педагогической целью, Кант написал 11 февраля 1793 года двадцатилетней Элизабет Мотерби (27 апреля 1772 – 29 августа 1807), одной из дочерей Роберта и Шарлотты Мотерби. Кант пересылает ей письма одной «маленькой мечтательницы», которая из-за несчастной любви помышляла о самоубийстве. В сопроводительном письме он заверяет Элизабет, что «счастливое воспитание» делает излишним «предостережение от подобных заблуждений чрезмерной фантазии», однако чтение подобных писем может быть полезным для того, «чтобы тем живее ощущать это счастье». То, что Кант дал подобный совет, показывает, насколько глубоко он понимал свою роль отеческого друга.

Роберт Мотерби умер 13.02.1801, почти в тот же день, что и Кант три года спустя. Кант тяжело переживал потерю своего друга.

Сыновья Роберта Джорж (1770-1799) и Джозеф (1775-1820) пошли по стопам отца и стали купцами; они умерли в ранние годы. После смерти Джозефа у его жены Марии Терезы осталось двое сыновей, которые позже, насколько известно, отправились в Санкт-Петербург, и о которых с тех пор больше ничего не было известно.

Вильям Мотерби (1776-1847) учил медицину в Кёнигсберге и в Йене. Чтобы помочь ему в Йене, Кант написал 19 апреля 1797 года врачу Кристофу Вильгельму Хуфеланду (профессор в университете Йены):

“Ваше благородие,
я надеюсь, Вы получили через господина Фридлэндера в Берлине письмо с моей благодарностью за подаренную Вами книгу о продлении жизни. – Сейчас же я прошу Вас оказать благосклонность и дружеское участие господину Мотерби, который имеет честь передать Вам сие письмо, это молодой человек английского происхождения, родился в Кёнигсберге, талантливый, с большими знаниями и благими намерениями, благонравный, при этом с открытым и дружелюбным образом мыслей, как и его отец, здешний англ. негоциант, которого все уважают и любят, мой верный друг на протяжении многих лет. – Всё, чему можно было научиться от меня или чему-либо ещё в нашем университете по его специальности (медицина), он изучил основательно, и сим я прошу Вас поспособствовать ему в учёбе в Вашем городе; причём что касается требуемых для этого расходов, он не будет испытывать нужды.“

Кристоф Вильгельм Хуфеланд ответил Канту 30 сентября 1797 года:

“Ваше благородие,
не могу описать своей радости по поводу Ваших двух писем, которыми Вы меня почтили, и я бы ответил Вам и раньше, но решил повременить, чтобы написать Вам сразу и о молодом Мотерби, которого Вы мне рекомендовали. – Я тем более рад сообщить Вам о нём только самое лучшее. Нечасто доводилось мне видеть такого молодого челорвека, который со столь большой живостью духа соединяет в себе стойкость, истину и нравственность характера, и который стал для меня за короткое время так дорог и любим. Его поведение безупречно, его старание неустанно, он принадлежит к тем слушателям, которые приносят мне радость и вдохновляют меня в начинаниях. Мне нечего в нем критиковать, кроме того, что он слишком редко заходит ко мне и, чтобы он чаще появлялся у меня, я постараюсь привлечь его на мои собеседования и диспуты этой зимой. Я обещаю Вам сделать всё, что в моих силах, чтобы образовать из него нужного и  полезного гражданина.”

В 1798 году Вильям Мотерби защитил диссертацию в Эдинбурге и стал доктором медицинских наук,  он посвятил свою диссертацию своему старшему другу и академическому учителю – Иммануилу Канту, который писал 20 декабря 1799 года врачу и философу Иоганну Беньямину Эрхарду:

„Что меня очень радует: что в это время Вильям Мотерби учится на медицинском курсе в Берлине; я прошу с ним связаться. Он для меня такой же прекрасный друг, как и его почтенный отец,  приятный и благоразумный молодой человек. В прошлом году в Эдинбурге он посвятил мне свою диссертацию (de Epilepsia), за что я прошу его благодарить.  Порядочность – это врождённая черта характера его и его семьи, и Вам и ему общение друг с другом доставит удовольствие и будет полезно.“

Д-р мед. наук Вильям Мотерби ввел в Кёнигсберге прививку от оспы и стал уважаемым, но «не для всех подходящим» врачом, как назвал его друг Эрнст Аугуст Хаген. Эрнст Август Хаген (1797-1880), профессор истории искусств и литературы в Альбертине, сын Кёнигсбергского придворного аптекаря и основателя научной фармацевтики Карла Готфрида Хагена (1749-1829), сказал в своей речи в память о Вильяме Мотерби: «Хотя торопливость его натуры, не дававшая ему до конца дослушать жалобы пациентов, заставлявшая его перебивать и поучать их, делала его врачом, подходящим не для всех, всё же те, кто обращался к нему за помощью и советом, были им полностью довольны и доверялись его искусности до последнего своего вздоха. Его появление было праздником не только для больных, но и для всего дома, а его сердечное участие во всех семейных событиях, хорошее настроение, всегда бывшее его верным спутником, уверенность и присутствие духа, с которыми он встречал несчастье, послужили тому, что многие вспоминали его с благодарностью… Кант высоко ценил его широкие знания и дал ему в письме к Зёммерлингу весьма лестную характеристику.

…

И хоть он чаще знал больше, чем другие сотрапезники, и часто превосходил их в своем искусном приведении утверждений, он никого этим не обидел, и если уж кто-то не понимал его объяснений, то по крайней мере никто не был и уязвлён его возражениями”.

Кристиан Фридрих Ройш, младший сын сотрапезника Канта профессора физики Карла Даниеля Ройша, в 1847 году упоминает в книге «Кант и его сотрапезники», что «доктор медицинских наук Вильям Мотерби» один или два раза в неделю посещал обеды Канта. Далее он пишет: «Вильям был высоко одарен и любезен, обладал искрящимся чувством юмора. Интерес к этимологизированию он, казалось, позаимствовал у Канта. Живость и быстрота в понимании вещей делали его желанным гостем в любом обществе, где он часто оказывался в центре внимания. Уважаемый государственный чиновник из другого города, слышавший его остроумную беседу в обществе, выразил огромное удовольствие, поскольку в своем городе он такого не получал. Введению прививки против оспы он пытался способствовать путем написания небольших сочинений, поскольку у него был талант к живому лаконичному изложению, который, если бы он развивался, смог бы сделать его народным писателем. …. Доктору медицины Вильяму Мотерби принадлежала прекрасная идея ежегодно собираться всем друзьям Канта на обычный обед в день рождения философа 22 апреля».

Вильям был большим поклонником Шекспира и перевел в почтенном возрасте «Виндзорских насмешниц». К дружескому кругу Вильяма относилось немало известных личностей. Наряду с Кантом упоминают среди них Вильгельма фон Гумбольдта, барона фом Штейна, писателя Эрнста Морица Арндта и астронома Фридриха Вильгельма Бесселя.

Эрнст Мориц Арндт, друг юности Вильяма, в книге «Мои путешествия и происшествия с бароном Карлом Фридрихом фом Штейном» писал о своем пребывании у Вильяма Мотерби в Кёнигсберге в начале 1813 года: «У моего друга Мотерби я проводил похожие, но более молодежные, веселые вечера, чем у Дона и Шрёттеров. Это был благородный, свободный бюргерский дом, пронизанный английским духом и духом Канта. Отец Мотерби был урожденным англичанином из Гулля, купцом в Кёнигсберге, … другом и сотрапезником Канта. Сыновья гулльца Мотерби несли в себе нечто от духа той жизни».

Вильям женился в 1806 году на Иоганне Тильгейм (29.04.1783 – 22.08.1842).

У Вильяма и Иоганны было двое детей – Анна (15.4.1807 – 5.1.1870), которую называли также Нэнси, и Роберт (04.04.1808-17.04.1861), ставший, как и его отец, врачом и аграрием.

Жена Вильяма, Иоганна Мотерби (ранее – Тилльхайм), происходила из простой семьи, она была дочерью кёнигсбергского ремесленника. Ее биограф Генрих Мейснер писал в 1893 году, что она отличалась «живым радостным нравом» и «милым обхождением в речи и движениях». Мейснер продолжает: «Вильям был в первые годы семейной жизни очень занят своей профессией и своими работами для города, что, вероятно, стало причиной того, что супружеская гармония разладилась. В апреле 1809 года в Кёнигсберг приехал Гумбольдт в качестве тайного советника и руководителя отдела культуры и образования. Вскоре он стал желанным гостем в доме Мотерби, с которым он разделял почитание философии Канта и педагогики Песталоцци. Вскоре к его дружбе с Вильямом Мотерби добавилась искренняя симпатия к Иоганне. После его отъезда из Кёнигсберга между ними завязалась оживленная страстная переписка, которая прекратилась только в 1813 году, когда в жизни Иоганны появился Эрнст Мориц Арндт».

Эрнст Мориц Арндт, который был, как говорилось выше, другом юности Вильяма, приехал в Кёнигсберг в 1813 году с бароном фом Штейном. Между Эрнстом Морицем Арндтом и Иоганной Мотерби завязались близкие отношения, которые также зафиксированы в интенсивной переписке («Письма Иоганне Мотерби», изданы в 1893 году Генрихом Мейснером в издательстве Брокгауза в Лейпциге). Дружеские отношения сохранялись вплоть до смерти Иоганны в 1842 году, и нашли продолжение в дружбе с ее дочерью Анной (Нэнси), которую он называл «шустрой». Известно стихотворение, написанное для маленькой Анны 20.03.1813 г. Длившуюся всю жизнь дружбу с Анной Эрнст Мориц Арндт перенес и на ее мужа Луи Симона и его мать. В 1833 году он стал крестным отцом Вильгельма, первого ребенка Анны и Луи. Вильгельм Симон умер в 1916 году в возрасте 83 лет. Он считался «одним из благороднейших особ времени немецких частных железных дорог». Будучи судебным асессором, он поступил на государственную службу Прусских железных дорог. После многолетней работы в министерстве торговли, он долгие годы был председателем дирекции общества железных дорог Берлина-Гамбурга, которое до 1884 года было государственным, а затем управление делами было передано ему. В конце 1880-х годов он был избран в прусский депутатский корпус и присоединился к национально-либеральной фракции.

Иоганн Фридрих Диффенбах (01.02.1792, Кёнигсберг – 11.11.1847, Берлин) был вторым мужем Иоганны. С осени 1814 до начала 1820 г. он изучал медицину в Альбертине и был частым гостем в доме Мотерби. Он страстно влюбился в Иоганну, которая была старше него на 9 лет, и она ответила ему взаимностью. Расследование в связи с «демагогическими выходками» (основание буршеншафта) и его любовь к замужней женщине уважаемого кёнигсбергского врача, матери двоих детей, заставили достигшего в ту пору 28-летия Диффенбаха покинуть Кёнигсберг. Благодаря связям Иоганны с Вильгельмом Гумбольдтом, Диффенбах смог сдать в 1823 году в Берлине государственный экзамен и поселиться там в качестве врача. Его врачебная практика процветала, у него были пациенты со всего мира – знаменитые и бедные – и он стал основателем пластической хирургии в Берлинской клинике Шарите.

В 1822 году Иоганна развелась с Вильямом и в 1824 году вышла замуж за Диффенбаха. Диффенбах писал тогда одному из своих друзей: «Моя жена не молода, не красива, не богата; но именно потому, что ей недостает всего этого, вы сможете еще больше убедиться в том, что я люблю её. Зато она обладает бесконечным богатством – добротой сердца, изысканным образованием, то есть благами, которые невозможно потерять».

В 1831 году он развелся с Иоганной и в том же году снова женился, в этот раз на женщине, которая была младше Иоганны на 27 лет.

После развода с Диффенбахом Иоганна основала в Берлине со своей подругой Элизой фон Алефельдт (разведенная жена предводителя повстанческих войск майора фон Лютцова) салон, в котором вращались многие знаменитые личности, и умерла в 22.08.1842, после непродолжительной болезни.

Вильям Мотерби пережил ее на несколько лет, хотя у него всю его жизнь были проблемы со здоровьем. Часто он «сражался со смертью», по словам профессора Эрнста Августа Хагена (1847). В отличие от Канта, Вильям Мотерби выпивал «бокал вина лишь ради дружбы». Он скончался 16.01.1847 в полном сознании в возрасте 70 лет в Кёнигсберге. В 1911 году в Кёнигсберге в его честь была названа улица – Мотербиштрассе, ныне улица Младшего лейтенанта Родителева.

Как и его отец Роберт, Вильям Мотерби был увлеченным натуралистом. Профессор Эрнст Август Хаген в своей речи в память о Мотерби в 1847 году произнес: «С большим вкусом разбил он сад возле своего дома, принадлежащий теперь ложе «К трём коронам», и устроил так, что лебеди поселились на Замковом озере». С 1832 года в летние месяцы Вильям Мотерби покидал Кёнигсберг (зимы он проводил и далее в городе) и с большим успехом занимался хозяйством в своем поместье Арнсберг. Он стал директором Союза в поддержку сельского хозяйства в Пруссии и писал многочисленные сельскохозяйственные статьи. Его врачебная практика полностью прекратилась лишь в 1840 году. В последние годы жизни он написал антропологически-психологическое сочинение «О темпераментах», посвященное Канту и вышедшее в 1843 году в издательстве Отто Виганда в Лейпциге.

В основанное Вильямом Мотерби «Общество друзей Канта» входили также младший брат Вильяма Роберт (27.04.1781 – 1.08.1832) и Джон. Роберт и Вильям были особенно дружны. Роберт стал сначала купцом, правда, не по собственной склонности, а по желанию отца. В отличие от отца, он не достиг делового успеха, но, будучи высоко образованным человеком, впоследствии он снискал признание в качестве преподавателя языков и ученого-лингвиста. Профессор Эрнст Август Хаген упомянул в своей речи в память о Вильяме Мотерби в 1847 году, что его брат Роберт отличался «усердием, терпением, любознательностью, прилежанием, деликатностью, добросовестностью, человечностью, любезностью, скромностью и чувством юмора». Роберт издал словарь шотландского диалекта, за которым последовали «Упражнения по английскому языку», «Истинная история Ромео и Джульетты, переведенная с итальянского языка Делла Скала», «Об изучении и обучении современных языков, вкупе с заметками о речи и языке вообще», а также другие многочисленные работы, которые принесли ему известность. Королевское немецкое общество избрало его в 1830 году своим ординарным членом. Летом 1832 он тяжело заболел и умер 01.08.1832 во время оздоровительной поездки в Мемель.

Евангелический теолог и писатель Цезарь фон Ленгерке описывал в своем некрологе Роберту Мотерби в Прусских провинциальных листках, каким образом родительский дом повлиял на Роберта:

“Первое домашнее воспитание, проходившее на глазах всезнающего и тонко чувствующего отца, в полной мере подходило для того, чтобы пробудить дух мальчика, подтолкнуть его к более активной деятельности и способствовать формированию его нрава; но и внешние, благоприятные условия жизни обеспеченного и уважаемого коммерсанта, чей гостеприимный дом изящных манер и одухотворённого общения был открыт для друзей, в числе которых были выдающиеся мужи своего времени, в том числе Кант и Гиппель, способствовали успеху этого образования с самых первых шагов. Пример нашего Роберта – это очередное доказательство того, что те самые ранние впечатления, которые мы получаем в родительском доме, накладывают самый продолжительный отпечаток на всю нашу последующую жизнь. Отцовское внимание было погружено в самую чистую, самую нежную любовь, так что тепло и доброта детского сердца были бережно сохранены. В этом вполне благонравном и благородном окружении, где щадили детскую наивность, легко пробуждалось чувство нравственности и гуманности, которое становилось постоянным”.

Младший брат Вильяма Джон (род. 16.09.1784) был, как и его братья, разносторонне образованным человеком. Получив юридическое образование, он два года путешествовал по Германии и Европе, дошел до Парижа и Генуи, а по возвращении стал правительственным советником в Кёнигсберге. Когда Пруссия объявила войну Франции 17.05.1813, Джон Мотерби  добровольно вступил в кёнигсбергское ополчение и боролся на стороне России против Наполеона. Он погиб 19.10.1813 в Лейпциге при штурме Гриммских ворот. На Старом кладбище Йоханнес за музеем Грасси в Лейпциге и сегодня напоминает о нем памятник.

Ах! Он пал на поле боя,
Он, один из молодых
Верных родине героев,
Небо ей послало их.
На щите боец отважный
Здесь у Лейпцигских ворот
Упокоился, но каждый
Его помнит патриот.
В этот год небесной искрой
Озарен, он воевал,
Не страшился смерти быстрой –
Сам господь его избрал.
Дух отеческого дома
И свободы не забыт,
Нам судьба твоя знакома –
Тут лежит свободный брит.
Прорастали в тебе силы,
Крепла духа мощь и твердь,
Ты в Саксонии нам милой
Добровольно принял смерть.
Понесут тебя, как знамя,
В город матери войска,
Чтоб всегда остался с нами
Тот, кем Пруссия крепка.
Рядом с Геллертом в могиле
Прах схороним дорогой,
Чтоб – дай Бог! – достойны были
Смерти доблестной такой.

Перевод Анжелики Васкиневич

© 2021 Marianne Motherby